В общем, как Ленин и партия – говорим одно, подразумеваем другое. Мечниковская простокваша знаменита тем, что способствует оздоровлению микрофлоры кишечника, улучшает работу поджелудочной железы, полезна при малокровии и повышает иммунитет. Возможно, кто-то вспомнит, что и Нобелевскую премию по физиологии и медицине Мечников получил в 1908 году как раз за труды в области изучения иммунитета. А кто-то вспомнит, что он же стал основоположником геронтологии, то есть науки о старении – врачи-геронтологи есть сейчас практически в любой крупной поликлинике.

Все сказанное не то что наталкивает на мысль – просто кричит о том, что Мечников был врачом, потому что как же иначе? Только врач, или хотя бы человек, получивший медицинское образование, мог бы добиться таких впечатляющих результатов!

Фокус, однако, в том, что как раз врачом Мечников и не был. Более того – он не имел в этой области профильного образования. Что с одной стороны способствовало свежести взгляда и, в конечном итоге, позволило сделать открытие, перевернувшее представление о том, что такое болезнь, и как организм на нее реагирует. А с другой стороны почти всю жизнь создавало Илье Ильичу массу проблем…

Илья Мечников, пятый и последний ребенок в семье бывшего гвардейского офицера, родился 15 мая 1845 года. Его карьера поначалу была сравнительно успешной. Природой он увлекся в возрасте 8 лет, и до того крепко, что даже читал своим сверстникам лекции, демонстрируя живых головастиков, рыб и мышей. А в возрасте 18 лет студент-первокурсник Мечников публикует свою первую научную работу – в авторитетном немецком журнале «Архив анатомии, физиологии и научной медицины» выходит его статья, посвященная строению инфузорий. То есть сфера его научных интересов – биология. С 1866 года уже конкретное ее направление – эмбриология, дисциплина, изучающая строение и развитие зародышей. Успехи впечатляющие – к 24 годам Мечников становится одним из ведущих мировых специалистов в сравнительной и эволюционной эмбриологии, открыв феномен внутриклеточного пищеварения и доказав общность происхождения позвоночных и беспозвоночных организмов.

Как ни странно, именно это и ставит ему палки в колеса. Мировое имя – вещь, конечно, приятная, но конвертировать ее в деньги тоже как-то надо, иначе попросту не проживешь. И Мечников с подачи Ивана Сеченова в 1869 году выдвигает свою кандидатуру на пост ординарного профессора Императорской военно-медицинской академии. Его проваливают с удивительной формулировкой, от которой Сеченова, по его собственным словам, «охватило такое омерзение и горе, что я заплакал». Вот как Иван Михайлович передал слова Эдуарда Юнге – человека, отрезавшего Мечникова от должности, приносящей 3 тысячи рублей в год: «По научным заслугам г. Мечникова я признаю его не только достойным звания ординарного профессора, но даже звания академика, но, по моему убеждению, нашей академии не нужно зоолога, а потому кладу ему черный шар».

Академические дрязги – дело паршивое. Они могут серьезно затормозить научное развитие. Положим, от неудачи в Военно-медицинской академии Мечников оправился сравнительно быстро – ему предложили пост профессора в Новороссийском университете, где он долгое время работал вместе с тем же Сеченовым, ушедшим из Военно-медицинской академии в знак протеста. Но и там его накрыло ровно то же самое. Вот как Мечников вспоминал об этом потом: «Затруднение проистекало от невозможности найти достаточно времени для спокойной научной работы. Профессора чересчур усердно занимались «делами», т.е. хлопотали о выборах профессоров, об избрании на должность деканов, ректора и пр. Для того чтобы найти сколько-нибудь спокойствия для работы, я забрался в самую отдаленную комнату зоологического отделения под защиту длинного ряда помещений чучел животных и других коллекций. И вот в то время, когда я сидел над историей развития медуз, ко мне пришли два профессора с внушением вступить в бой по поводу университетских дел. Скрепя сердце, нужно было бросить микроскоп и ринуться в водоворот заседаний, результатом чего получилось мое прошение об отставке и последовавшая затем сама отставка…»

Это произошло в 1882 году. И надо сказать, что Мечников к тому моменту был совершенно другим человеком. В буквальном смысле. В феврале 1881 года, когда его вторая жена заболела тифом, Илья Ильич ввел себе в руку кровь тифозного больного. Многие расценивают это как попытку самоубийства – после смерти первой жены, в 1873 году, Мечников тоже принял решение уйти из жизни. Тогда его спасло лишь то, что доза принятого морфия оказалось слишком большой – организм ее отторг рвотой.

Сейчас, в 1881 году, казалось, что он все-таки умрет. Болезнь длилась неделями, а температура поднималась до 41,2 градуса. Но все-таки и он сам, и его жена выздоровели. А Мечников, как выяснилось, избавился не только от тифа, но и от близорукости, а еще от депрессии, которая мучила его с 1873 года. После этого опасного опыта он стал «самым жизнерадостным оптимистом, учившим любить жизнь».

Этот резкий поворот был не один. Став другим человеком, Мечников так же внезапно становится и другим ученым. Это произошло в Мессине, куда он отправился после своей отставки 1882 года. «Однажды, когда вся семья отправилась в цирк смотреть каких-то удивительно дрессированных обезьян, а я остался один над своим микроскопом, наблюдая за жизнью подвижных клеток у прозрачной личинки морской звезды, меня осенила новая мысль. Мне пришло в голову, что подобные клетки должны служить в организме для противодействия вредным деятелям… Я сказал себе, что если мое предположение справедливо, то заноза, вставленная в тело личинки морской звезды, не имеющей ни сосудистой, ни нервной системы, должна в короткое время окружиться налезшими на нее подвижными клетками, подобно тому, как это наблюдается у человека, занозившего себе палец. Сказано – сделано. Я сорвал несколько розовых шипов и тотчас же вставил их под кожу великолепных, прозрачных, как вода, личинок морской звезды. Я, разумеется, всю ночь волновался в ожидании результата и на другой день, рано утром, с радостью констатировал удачу опыта. Этот последний и составил основу 'теории фагоцитов', разработке которой были посвящены последующие 25 лет моей жизни».

Это был перелом не только в научной деятельности Мечникова, который всю жизнь был зоологом, а теперь внезапно начал работать в области патологи и медицины. Это был перелом в медицинской науке как таковой. Довольно быстро, можно сказать – стремительно, родилась теория клеточного иммунитета, которая объясняла, как организма борется с болезнями. Суть ее в том, что все живые существа имеют некие клетки, которые отслеживают инородные вторжения и буквально пожирают попавшие в организм пылинки, бактерии и микробы. Что, собственно, и отражено в названии – фагоцит в переводе с греческого означает «пожирающая клетка». Уже в 1883 году Мечников делает в Одессе на VIII съезде естествоиспытателей доклад «О целебных силах организма», где говорит не только о своем открытии, но и дает первое в мире подробное описание иммунной системы животных и человека.

Мир академической медицины отреагировал и на фундаментальное открытие, и на теорию фагоцитарного иммунитета, точь в точь как люди, которые когда-то не приняли Мечникова в Военно-медицинскую академию. Зоолог, совершивший прорыв в медицине, не вызывал доверия. А вот ревность и зависть – напротив, вызывал, да еще как. В итоге понадобилось без малого 20 лет непрерывной, изматывающей борьбы. Вероятнее всего, прежний Мечников, подверженный депрессиям и склонный к суициду, ее бы мог попросту не выдержать. Но Мечников обновленный, почти перенесший в результате рискованного опыта 1881 года клиническую смерть, все-таки победил.

И сделал еще ряд открытий, которые опередили время лет на сто. Скажем, разбирая весь процесс пожирания фагоцитами чужеродных вторжений, Мечников открыл несколько фаз, идущих одна за другой, начиная от распознавания «чужих» и заканчивая их перевариванием. Он выяснил, что иногда фагоциты в силу разных причин могут «пропускать» одну или несколько этих фаз. По его мнению, полноценным иммунитет может быть только в случае работы всего этого механизма. А выпадение хотя бы одной из фаз может привести к печальным последствиям иммунодефицита. На практике медицинский мир столкнулся с этой проблемой лишь в 80-е годы XX века, когда в полный рост встала проблема ВИЧ.

Илья Ильич Мечников умер в 1916 году. Умер в силе и славе – после присуждения ему Нобелевской премии на Земле почти не было людей, не знавших, кто такой этот русский, и что он сделал для человечества. После его смерти над Пастеровским институтом в Париже, где Илья Ильич работал с 1887 года, был приспущен государственный флаг, хотя никаких формальных причин для этого не было – Мечников никогда не хотел менять гражданство и всю жизнь подчеркивал, что он русский. В России же на его уход отреагировали так: «Помолимся за упокой души великого труженика и попросим Бога, чтобы такие люди, как Илья Мечников, не переводились на Руси».

• Мечников был первым, кто применил биологическое оружие. Но в сугубо мирных целях. В 1879-1880 годах он изучал вредителя – хлебного жука-кузьку, который мог уничтожать до 20% посевов. Илья Ильич опылял поля патогенным грибком, уничтожавшим жука.

• С 1901 по 1908 годы Мечникова выдвигали на Нобелевскую премию 46 раз. По количеству номинаций он уступает только Ивану Павлову – того выдвигали 62 раза.

• В течение жизни он носил несколько прозвищ. «Господин Ртуть» - за детскую непоседливость, «Бога нет» - за атеизм, «Вундеркинд» - за способности, и, наконец, «Лебединая песня» - за работы по борьбе со старением.